Искусство свободных кистевых росписей было широко распространено на территории Вологодского края. Единством цветового и композиционного строя отмечены росписи в бассейне реки Юг. Своеобразие прежде всего заключается в чётком построении композиции живописного орнамента, позволяющей вариативность, а также в подборе строгой и лаконичной цветовой гаммы, дающей яркую палитру.
Росписи выполнялись масляной краской без грунтовки, на охристых и красных фонах, на прялках же часто встречается темно-синий фон. Самыми распространёнными украшениями были букеты, состоящие из цветов типа роз и тюльпанов, цветов, похожих на ромашки, и гроздей винограда. Хотя такой набор элементов и мотивов распространён повсеместно, старые мастера в этой местности строили букет особым способом. Цветы писали на плоскости, располагая их в углах треугольников или ромбов, иногда друг за другом. Составляли из них пышные букеты, завершая сочной гроздью винограда, растущей вверх. Изображение винограда в русском народном искусстве объясняется прежде всего тем, что он считался символом плодовитости. Стебли цветов перекрещивались, образуя в середине букета ромбовидные или х-образные фигуры, а удлинённые каплевидные выросты нижнего цветка имитировали корни цветущего букета или «древа». Характерно, что мастер не старался скрыть стебли, сделать их еле приметными, как это можно наблюдать в других центрах, а писал их белой краской, переплетал ветки и стебли, составлял из них геометризованные орнаментальные композиции. Живописный эффект переплетениям придавали неровности линий с видимыми красочными затеками и пятнами. Особенностью было расположение виноградной грозди в букете. Она не спускалась по сторонам вазона, как мы привыкли видеть в других известных центрах, например в Харовском или Верховажском, а пирамидально поднималась вверх, завершая цветочную композицию. Мастера располагали ягоды рядами, подчеркивали их снизу каплевидными белильными мазками. Тонкие нитевидные стебли соединяли виноградную гроздь с верхним цветком букета, как будто мастер боялся, что тяжелая гроздь оторвется, и старался привязать ее. Множество мелких упругих листиков окружало гроздь, и в ореоле цветных пятен она была подобна горящей свечке. В некоторых композициях виноград вплетался в цветочный букет и кисти ягод писали по сторонам от(?) центрального стебля, но они всегда росли в стороны и вверх. В этом случае грозди заменяли бутоны и цветы, насыщали роспись плотной массой, придавали весомость и значимость всей композиции. Методика письма цветов очень проста. Сердцевину цветов составлял красный, бордовый или охристый круг. Лепестки прописывали белилами. В зависимости от того, как располагались эти лепестки, появлялся тот или иной декоративный цветок. Так «роза» получалась, когда мастер наносил по два коротких каплевидных мазка по сторонам сердцевины, а сверху соединял их широкой дугообразной полосой. Каждый цветок мог жить самостоятельно, так как имел по два хвостика-корешка в основании. Цветок «тюльпана» писали приблизительно так же. Центральный круг обрамляли двумя вытянутыми и несколько изогнутыми каплевидными мазками, имитирующими лепестки цветка. Нижние концы лепестков, как правило, завязывали в круглый узел. Второй способ изображения тюльпана состоял из нанесения коротких параллельных штрихов, по внешним сторонам которых мастер выводил белой краской такие же изогнутые удлинённые каплевидные лепестки. Наиболее простым было изображение лепесткового цветка («ромашки»). Он состоял из той же красно-бордовой сердцевины, вокруг которой располагались белые пятна или цветные короткие штрихи, обозначавшие лепестки. В народном представлении эти цветы вмещают понятия благополучия, счастья, любви, процветания.
Роспись предполагала использование ограниченного числа красок: красной, белой, синей, зелёной; жёлтый и чёрный часто служили дополнительными. Краски не смешивали и не пользовались полутонами. Мастера писали чистым активным цветом и добивались такой звучности и цветового напряжения, что вся изба как бы источала свет. Рисунок росписи прочитывался издали, казалось, что краски лежат ровным густым слоем. Однако вблизи можно заметить, что краски накладывались не так плотно, видно направление мазков и движение кисти. Фон просвечивает сквозь неплотные участки мазка, создавая полупрозрачность и смягчая резкие контрастные цвета. Объём и форму мотивов, как правило, мастера лепили только цветом, без чёрного контура или белильных оживок. Главные элементы всегда прописывали яркими красками, второстепенные — могли быть приближены по цвету к фону. Они как бы утопали в пространстве, выплывали из глубины фона. Этот нехитрый приём письма создавал иллюзию объёма, придавал живость и лёгкость букету. Многие мастера выработали рациональные приёмы письма — сначала намечали сердцевины цветов, затем писали листья, в последнюю очередь прописывали лепестки белой краской и этой же краской акцентировали внешнюю сторону листьев.
Талантливым местным художником был Илья Герасимович Чернышов из деревни Лисицинская (Емельяновский сельсовет). Он жил и работал в начале XX века. Мастер обладал блестящей техникой письма, был великолепным колористом. Он создавал цветущие букеты из ограниченного набора традиционных элементов, но писал легко, свободно, заполнял пространство резной поверхности розанами и пучками листьев. Его излюбленной темой были львы, в изображении которых он достиг большой выразительности. Образ этого зверя пришел на Север уже сложившимся. Но ни один мастер не перерисовывал его механически, каждый в меру своей фантазии и творческих способностей переосмыслял облик невиданного животного, подчиняя его декоративному строю росписи. Лев воспринимался в качестве стража, охраняющего хозяйское добро. Народ ценил силу, мужество и благородство зверя. Лев изображался, как правило, стоящим на задних лапах. Удлинённое тело, подвижные лапы, крупная гривастая голова и задорно поднятый хвост составляли его характерные признаки. Нередкими были изображения львов с повернутой назад головой и оскаленной пастью, но зверь был не грозный и устрашающий, а добродушный, наивный и забавный. Он больше похож на домашнего пса, вот почему живописных львов местные жители называли «собачками». Язык в раскрытой пасти писали синим, зелёным, белым цветом, а кисточку хвоста изображали в виде пшеничного колоса. В композиции лев всегда занимал главное место. Растительный узор подчинялся движению его гибкого тела. В таком случае художник отходил от жёсткой схемы построения букета и заполнял цветочным орнаментом свободное поле. Силуэт льва местные мастера всегда подчеркивали чёрным контуром, как это делали и многие костромские художники. Такое следование привнесенной традиции письма не случайно. Магическое содержание, которое вкладывалось в образ зверя, сдерживало мастера, он старался с максимальной точностью следовать канону.