Роспись этого бурака характерна для Мокрой Едомы первой половины XIX века. Она исполнена рукой настоящего профессионала. Черный контур, легкий, изящный, не дробит живопись. Колорит необычайно мягкий, золотистый. Красный и зеленый цвета лишь сопутствуют желтому цвету, который здесь является ведущим, что совсем не характерно для более поздних произведений. Автор росписи начинает цикл жанровых композиций бурака со сцены, изображающей мастерскую художника во всех ее деталях: стол и полка заставлены маленькими баночками с краской, а на полу в большой чаше стоят яйца. Здесь пишут темперой, как миниатюристы древних книг и как художники-иконописцы. Но не только состав краски был одинаковым. Главное здесь — традиции живописи. В росписи бурака мастер прекрасно демонстрирует мастерство этой древней школы, которое могло развиться лишь на серьезной профессиональной основе древнерусской живописи. Жанровые сцены окружены растениями: россыпи золотистых ягод, тюльпановидных сказочных цветов, напоминающих по форме древний цветок крина, изогнутые листья на гибких стеблях. Рядом с изображением живописной мастерской художник поместил любимые сцены народных росписей — чаепития, верховой езды и, наконец, охоты. По низу бурака, по синей полосе как узор бежит надпись: „Сеиъ буракъ Матфея Смиреникова харошенькой Г 1811″. Эта фамилия владельца дважды встречается в надписях на произведениях Мокрой Едомы. Более чем через 50 лет, в 1867 году, по-видимому, сын Матвея Николай Матвеев Смиренников заказал расписать в Мокрой Едоме детскую колыбель. И оба эти произведения, имеющие надпись, где упоминается имя и фамилия владельца, авторской подписи, к сожалению, не имеют. Существуют различные мнения об авторстве как этого бурака, так и ряда сходных с ним по манере исполнения произведений. Утверждение С. К. Жегаловой о том, что автором бурака был крестьянин Яков Васильевич Ярыгин, по нашему мнению, не имеет достаточно аргументированных доказательств.