Особую известность ковроткачеству Дагестана далеко за его пределами принесли ворсовые ковры. Они составляют основу ковровых изделий, изготовляемых в лезгинских, кюринских и табасаранских районах края. Хотя иногда дагестанские ворсовые ковры фигурируют под общим названием «Дагестан» или «Дербент» — среди них различается большое количество видов, отличающихся плотностью и приемами орнаментации. Только в Южном Дагестане насчитывается восемь типов ворсовых ковров. Технологически ковры различаются по плотности и длине ворса. Обычно ковры с очень высокой плотностью имеют короткий ворс («ахты», «микрах») и низкая плотность определяет длинный ворс («тлярата», «дженгутай»). Но существуют ковры («рушуль», «казанице»), в которых при большой плотности относительно высокий ворс. Ковры с коротким ворсом наиболее эластичны и шёлковисты, а с возрастанием длины ворса становятся более упругими и жесткими при сгибе.
Мотивы дагестанских ворсовых ковров создают всеобъемлющее представление о богатстве форм узора, о многочисленности композиционных приемов, о разнообразии колористических решений. Дагестанский ковер можно воспринимать как картину живой природы. В нем можно видеть и весеннее цветение садов, и горы, подернутые дымкой летнего зноя, и осеннее изобилие плодов. В орнаментальных мотивах можно встретить изображения растений, животных и человека, архитектуры, орудий труда, оружия и предметов обихода. Орнамент и колорит зависят от художественного восприятия горянок, особенностей национальной культуры, быта, окружающей природы.
На мягком синем или вишневом поле ковра как бы рассыпаны: бело-розовые «алмагюль» — яблоневый цвет, округлые «патнуси» — подносы с гроздьями винограда, узорные «чанги» — листья, «кушгюль» — соловей и роза, многие другие. Орнаментальные формы дополняются такими элементами, как «карчары» — рога джейрана, «кецер» — кошки.
В прошлом большое распространение имели узоры «рушуль», «мекка», «кааба» — названия которых говорят о тысячелетнем влиянии религии Ислама. Термины «мекка», «кааба» (мечеть), «михраб» (молитвенная ниша), «лампа» (лампада-светильник) свидетельствуют, что ковры имели ритуальное, религиозное назначение. С исчезновением молитвенных ковров эти изобразительные мотивы утратили многиехарактерные черты, но остались элементы, помогающие организовать композицию, например, колонны «михраба», подчеркивают вертикальность линии и служат удачным дополнением каймы.
В другом варианте можно видеть, как в ворсовом ковре табасаранского типа сохраняются общие очертания «михраба», но уже без всякого заполнения. Его контур вплетается в расположение медальонов и является переходным мотивом. В ворсовой технике этого ковра нашли отражение орнаментальные мотивы, близкие «многошеим» узорам аварских давагинов. С другой стороны несомненно к южным районам относится происхождение крупных цветков (гвоздик) с внутренней разработкой в виде треугольных фигур (кипарисов). На ряду с формами, претерпевшими большие изменения, сохранились изображения, в которых без труда узнаются фигуры животных : лошадок с солярными розетками, собак, птиц, змей. Изображение змеи, часто находящееся рядом с волнообразными мотивами, увязывается с древним культом воды.