Одна из небольших сценок на донце поражает художественным мастерством. В сюжете ее нет ничего необычного, мастер наблюдал такую картину много раз. Вот деревенские посиделки. По обычаям, которые существовали во многих русских деревнях, зимой девушки с прялками собирались в какой-нибудь избе для работы. Сюда же приходили парни. На такие вечеринки одевались очень нарядно. А здесь, недалеко от Нижегородской ярмарки, не отставали от моды своего времени. На скамейке с высокими ножками лежит донце — хорошо видна его высокая головка. В головку-подставку вставлен гребень с куделью. На донце сидит женщина, левой рукой она тянет нить из кудели, прикрепленной к гребню, а правой наматывает нить на веретено. По бокам скамейки — мужские фигуры, удобно расположившиеся в креслах, в руках одного трубка с длинным чубуком, на голове треуголка, а у второго на голове кивер с султаном. Рядом с ним собака. Здесь же, как бы красуясь, стоят две дамы в пышных платьях с кринолинами и с раскрытыми зонтиками. Еще ниже изображен гарцующий конь, которого ведут под уздцы мужчины в сюртуках и цилиндрах. На этом донце есть надпись: «деревни Охлебаихи мастеръ Лазарь Васильевъ 1866». Этот талантливый мастер из Охлебаихи был одним из немногих, оставивших подписи на своих произведениях.
Очень интересны по богатству и оригинальности декоративных форм донца с инкрустацией, выполненной морёным дубом. Деревни, где делали такие донца, стояли на берегу быстрой и извилистой речки Узолы. Могучие дубы, кудрявые берёзы, лохматые ели смотрелись в её воды. Узола, прихотливо изворачиваясь, подмывала берега, выворачивая с корнями деревья. Деревья падали в воду, заносились песком, илом, мягкие деревья быстро гнили, а такие, как дуб, от лежания в воде становились только крепче и плотнее. Дуб, сотни лет лежавший в воде, становится не только плотным, а меняет цвет и из светлого превращается в тёмный, как графит.

Крестьяне этих деревень часто находили на берегах реки потемневшие от воды стволы дубов. И, вероятно, эти находки натолкнули мастеров на мысль использовать этот материал в своих изделиях. Из потемневшего «морёного» дуба стали вырезать фикурки коней, птиц и вставлять их в углубления на поверхности осиного донца.

Техника инкрустации не была характерна для русского крестьянского искусства и встречаться только в произведениях мастеров Городецкого района. Угловатые вставки морёного дуба, появившись сначала на головке, постепенно распространяются на всю поверхность донца.

Параллельно с этим от отдельных фигурок мастер переходит к сложным жанровым картинам. Инкрустация дополнялась скобчатой резьбой, выполненной широкими плавными линиями. К вставкам-фигуркам острым концом резца как бы подрисовывали у коней гибкие танцующие ноги, у собак — хвосты-законючки, а человечкам давались в руки сабли, ружья и трубки. Для всех донец этого типа характерным является украшение круглыми гвоздиками из морёного дуба, которые вставлялись в дырочки, предварительно просверленные стальными трубками. Инкрустирование основных силуэтов и одинаковые дополнительные украшения создаютю стилистичесную общность орнаментации донец.